Актерская игра
В фильмах Куросавы актерская игра намеренно нереалистична. Движения, мимика, эмоции преувеличены, условны, чтобы максимально ярко выразить психологическое состояние героя. Иногда они из-за этого похожи на маски. А чтобы сделать персонажа узнаваемым и передать какую-то сущностную черту в характере, Куросава часто снабжает его каким-либо выразительным костюмом и повторяющимся жестом, как, например, в «Телохранителе». Такой подход восходит к японским традициям театра кабуки и театра но.
Кадр из фильма «Телохранитель» (1961) / Фото: Toho
Сам Куросава о своей работе с актером говорил так: «Мне всегда максимально важно, чтобы актер мог выразить свою индивидуальность, свойства, присущие ему как личности, чтобы он мог говорить, двигаться, жить в кадре естественно и свободно». У Куросавы был целый ряд актеров, с которыми он работал постоянно, но особенно среди всех выделяется Тосиро Мифунэ
Этот исполнитель с «животным» обаянием и необузданной энергетикой на протяжении почти двадцати лет и шестнадцати картин оставался альтер-эго Куросавы
У Куросавы был целый ряд актеров, с которыми он работал постоянно, но особенно среди всех выделяется Тосиро Мифунэ. Этот исполнитель с «животным» обаянием и необузданной энергетикой на протяжении почти двадцати лет и шестнадцати картин оставался альтер-эго Куросавы.
47 ронинов
Картина вдохновлялась историей, которая имела место быть и произошла в Японии в 18 веке. Она обрела статус легенды, рассказывает про самураев, верных своему дайме, который умер из-за чиновника Киро. Самураи, лишившись своего хозяина стали ронинами и ушли в изгнание. По закону им нельзя было мстить, но 47 ронинов объединились, чтобы отомстить за смерть своего хозяина. Добившись своего, они по правилам того времени, совершили акт самоубийства. Лишившись своей жизни, они смогли восстановить доброе имя своего хозяина.
Фильм рассказывает эту историю, но вводит нового персонажа – протагониста Кая (Киану Ривз), который пришел из леса, и который в будущем стал одним из 47 ронинов. В фильм были добавлены элементы мистики, однако это никак не мешает ему раскрыть персонажей и показать, насколько в Японии честь была дороже жизни любого человека.
Росомаха: Бессмертный
Этот фильм сильно отличается от всех вышеуказанных, поскольку главный герой фильма не является самураем, однако сами события картины происходят в Японии и по ходу движения сюжета зрителю показывают быт и культуру японского народа.
Логан (Росомаха) продолжает свое скитание по лесу, пока его не находит японская девушка, которая утверждает, что в Японии есть человек, которому герой спас жизнь много лет назад во время Второй мировой войны. Росомаха в итоге соглашается отправиться в Японию, где неожиданно происходит нападение Якудзы, у Логана возникают серьезные проблемы с его способностями и по ходу сюжета протагонист все больше и больше понимает, кто же истинный друг, а кто враг.
Монтаж
Куросава был одним из тех режиссеров, которые предпочитают самостоятельно монтировать собственные картины. Можно выделить несколько монтажных техник, регулярно встречающихся в его лентах. Начнем с осевого монтажа, когда кадр приближается к объекту, сохраняя непрерывность и при этом нагнетая напряжение.
На съемках фильма «Тень воина» (1980) / Фото: Toho
Вообще картины Куросавы отличаются «мягкостью» монтажа. Еще одна из причин тому — частый монтаж по движению, когда кадры сменяются, но в фокусе внимания при этом остается один и тот же объект. Впрочем, переход от сцены к сцене обычно наоборот подчеркивается монтажом. Для этого, скажем, статичный кадр сменяется динамичным.
Еще одна излюбленная монтажная техника — вытеснение. Оно использовалось Куросавой, чтобы подчеркнуть действие: обозначить переход от одного эпизода к другому или обозначить течение времени. А иногда на приеме может строиться целый эпизод, как это сделано в «Жить». Кстати, именно от Куросавы вытеснение перекочевало в «Звездные войны».
Телохранитель
Однажды в один простой японский городок прибывает самурай, который одним своим внешним видом кричал о том, что он не придерживается кодекса самурая, поскольку он выглядел максимально неряшливо, не убран, не причесан и не пострижен. В данном городке действовало множество мелких группировок, которые постоянно конфликтовали между собой и боролись за местную власть. Главный герой нанимается к каждой из группировок, чтобы устранять телохранителей группировок оппонентов, таким образом сильно уменьшив их ряды. Протагонист попутно решает свои проблемы, которые у него возникают в городке, проявляя все свои способности, ум, интеллект и логику.
Последний самурай
Протагонистом истории является Нейтон Альгрен – отставной капитан, который прошел индейскую войну, прочувствовал всю ее боль и несправедливость вследствии нашел утешение на дне стакана. Однажды его приглашают в Японию, где Император просит его помочь в борьбе с упрямыми самураями, не желающими принимать нововведения, которые он пытается внедрить в жизнь Японии.
Капитан соглашается не без доли уговоров, и в первой же битве попадает в плен. Вследствие сильных заморозков он не может покинуть деревню самураев, и он вынужден остаться там на зиму, попутно изучая японскую культуру и кодекс настоящего самурая.
Фильм трогает за душу своей сильной концовкой и потрясающей игрой невероятного Тома Круза. Кинокартина раскрывает суть обеих сторон и демонстрирует японскую культуру изнутри. Данный фильм является одним из лучших в данном топе и обязательно рекомендуется к просмотру.
«Повелитель стихий»
Куросаву называют «повелителем стихий» по той причине, что погодные явления в его картинах имеют особое значение. В этом, кстати, тоже прослеживаются корни национальной культуры, ведь и в японской живописи, и в японской поэзии стихия и природа играют важнейшую роль. Пейзажи у Куросавы становятся едва ли не полноправными героями фильмов, а пространство с игрой дождя, тумана, снега, ветра делает кадр динамичным, интересным и тонко подчеркивает состояние героев и тонкости сюжетов.
На съемках фильма «Ран» (1985) / Фото: Greenwich Film Productions
Например, в «Бездомном псе» своего рода лейтмотивом становится жара и духота, нагнетающие атмосферу отчаяния. Дождь в «Семи самураях» сопровождает самые тревожные эпизоды, а жестокая кульминация и вовсе разыгрывается в шторм. Ветер в картине «Ран» символизирует смятение в душах героев и исторический момент хаоса и смуты. В «Дерсу Узала» Куросава воспел суровую красоту Уссурийского края и людей, живущих в гармонии с природой. Также можно вспомнить эффектное использование снега в «Жить», тумана в «Троне в крови», а кадры с ливнем в «Расемоне» и вовсе стали одними из самых известных в мировом кино.
Еще больше полезных статей на tvkinoradio.ru для сценаристов, режиссеров, операторов, монтажеров, художников-постановщиков, художников по костюмам, звукорежиссеров, композиторов, супервайзеров визуальных эффектов и продюсеров.
Визуальный стиль
Куросава сформировал свой характерный визуальный стиль, отголоски которого можно найти во многих современных картинах. Начнем с того, что чаще всего он снимал на объективы в диапазоне от 35 до 50 миллиметров, но иногда прибегал и к длиннофокусной оптике, чтобы «сжать» пространство.
Он регулярно использовал многокамерную съемку. Такой метод был применен на «Семи самураях» из-за большого количества экшн-сцен — несколько камер позволяли режиссеру добиться большей свободы и естественности от актеров. Однако в дальнейшем Куросава предпочитал такой подход не только для экшна. Вместе с тем во многих картинах, вроде «Трех негодяев в скрытой крепости», «Телохранителя» или «Красной бороды» автор использовал анаморфотные объективы для придания особого масштаба истории.
Кадр из фильма «Три негодяя в скрытой крепости» (1958) / Фото: Toho
Камера Куросавы часто динамична. При этом ему близка длиннокадровая техника, когда в одном продолжительном кадре может несколько раз смениться крупность, например, герой приблизится к камере и отдалится, или же камера изменит местоположение относительно героя. Характерное для Куросавы композиционное решение — симметрия. Она применяется, например, когда действию нужно сообщить особую значительность, выдержать паузу или же усилить напряжение.
Кадр из фильма «Телохранитель 2: Отважный Сандзюро» (1962) / Фото: Toho
Начиная с фильма «Под стук трамвайных колес», важнейшим инструментом визуальной выразительности для Куросавы стал цвет. Причем сразу очевидно его видение цвета как символа, из-за чего поздний кинематограф режиссера становится более условным.
Скажем, в том же фильме «Под стук трамвайных колес» монохромная палитра обозначает нездоровое, противоестественное состояние жизни героев. А каждому из них соответствует свой цвет, подчеркивающий характер. В «Ран» разные цвета костюмов персонажей также маркируют отличия между ними. Доминирующими при этом становятся красный и желтый, как цвета жестокости и мужества.
Кадр из фильма «Под стук трамвайных колес» (1970) / Фото: Toho
В фильмах «Кагемуся» и «Сны» цвет помогает добиться максимальной условности, отражающей внутреннее состояние героев. В последней картине, кстати, Куросава буквально перенес на экран полотна Ван Гога, тоже смелого экспериментатора с цветом и еще одного представителя культуры Запада, с которым связано творчество японца.
Насилие
Конечно, современного зрителя в плане экранного насилия удивить трудно, однако для своего времени жестокость в фильмах Куросавы казалась чем-то из ряда вон. Задолго до Квентина Тарантино он начал пускать бутафорскую кровь фонтанами, разбрасываться конечностями и десятками, а то и сотнями губить в баталиях массовку.
https://youtube.com/watch?v=FN8Xqdlu1Hw
Трейлер фильма «Семь самураев» (1954)
Впрочем, у Куросавы доминирует не увеселительная, а философская точка зрения на жестокость. Для него насилие, саморазрушение, войны — это страшные, трагические, но неотъемлемые части человеческого мироустройства. А страхам и трагедиям, считал Куросава, нужно уметь смотреть в лицо.
13 убийц
Фильм переносит зрителя в Японию 1844 года. Уже много лет сегунат живет без войн и раздоров, в мире и спокойствии. Долгие годы верные сегуну самураи стоят без дела, слабеют и понимая, что вооруженный конфликт будет нескоро, перестают чтить законы своих предков, их традиции, вследствие чего невероятные воины превратились в обычных тунеядцев. Параллельно советник сегуна планирует свергнуть его, о чем и узнает сам сегун.
Поэтому он решает нанять старого ронина Синзаэмона для выполнения опасной миссии – устранения своего советника. Синзаэмон остался одним из немногих, кто до сих пор чтит и помнит законы и традиции своих предков – самураев. Для выполнения опасного поручения сегуна, старый ронин набирает в свою команду 12 воинов, способных противостоять целой армии. Таким образом, 13 воинов-убийц создали смертоносную команду, которая готова выполнить данное им поручение.
ОТВАЖНЫЙ САНДЗЮРО
боевик/истернПродолжительность: 92Япония 1962Режиссер: Акира КуросаваПродюсер: Акира КуросаваСценарий: Акира Куросава, Рюдзо Кикусима, Хидзо Огуни (по повести Сюгоро Ямамото “Тихие, мирные денечки”)В ролях: Тосиро Мифунэ, Тацуя Накадай, Юдзо Каяма, Акихико Хирата,
Куниэ Танака, Тацуёси Эхара, Йосио Цутия, Такаси Симура, Каматари
Фудзивара, Кэйдзю Кобаяси и др.Музыка: Масару СатоОператор: Фукудзо Коидзуми, Такао Сайто
23.12.2002
Грандиозный мировой успех “Телохранителя” (см. рецензию на этот
фильм на нашем сайте), естественно, подтолкнул А. Куросаву и Т. Мифунэ
продолжить историю ронина Сандзюро – странствующего безработного
самурая. Год спустя вышла картина “Отважный Сандзюро”, вроде бы, мало
отличающаяся от первой части. Но так лишь на поверхностный взгляд.
“Цубаки Сандзюро” в чем-то хуже “Телохранителя”, а в чем-то и лучше. Не
найдя, да, быть может, и не ища новой фабулы, авторы изменили самого
героя, состарили его, сделали более мудрым, а значит, и более добрым,
человечным.
Вновь, как и в предыдущем фильме, герой вовремя появляется как бы
из ниоткуда. В городке разгорается война между чиновниками праведными и
неправедными, один из которых, неподкупный пожилой казначей сёгуна, отец
семейства, облыжно обвинен в растрате, посажен в тюрьму и находится в
ожидании приезда начальства, которое вряд ли будет разбираться всерьез,
но скорее всего просто приговорит его к смерти. Сандзюро впрыгивает в
эту борьбу, как черт из ящика, сразу же берет сторону потерпевшего,
объегоривает противника, будто бы на самом деле согласившись шпионить на
стороне подлецов. Тем временем он учит уму-разуму молодых самураев,
составляющих охрану казначея. Своим странным, нетипичным для самурая
поведением он учит их “воспринимать людей и поступки по истинному
значению, по подлинной их ценности, а не по шкале условного и
нежизненного кодекса чести” (И. Генс. Тосиро Мифунэ. М.: Искусство,
1974. С. 74).
Сандзюро здесь, оставаясь самим собой, психологически меняется, как
д’ Артаньян меняется в романе “Двадцать лет спустя” по сравнению с тем,
каким он был в “Трех мушкетерах”. Вместе с Сандзюро меняется и
тональность картины. Это, конечно, тоже боевик, но… “Куросава в этом
фильме едко пародирует застывшую мораль самурайского сословия” (там же).
А там, где пародия, чаще всего звучит смех.
“Отважный Сандзюро” как бы легче “Телохранителя”, живее, да и
короче на 20 минут. Он полон множества малых и милых находок, как чисто
игровых, так и на уровне драматургии. Эти находки делают картину более
поэтичной, изящной, выводят ленту из области чисто “мужских игрищ на
свежем воздухе”. В фильме появляются (пусть не в главных ролях, но
оттого, может быть, они выглядят лишь более притягательными) женщины –
жена и дочь обвиняемого чиновника. Старшая – аристократка, дама
рачительная и остроумная; младшая – голубая героиня костюмной мелодрамы.
Герой спасает их, в буквальном смысле подставляя свою несчастную
немолодую спину под ноги и тоненькой девушке, и солидной матроне.
Юмористическая сцена сменяется лирической, ибо для спасения отца
семейства Сандзюро и дамы придумывают совершенно романтический ход:
герой проникнет в стан врага – соседний дом, отделяемый от жилища
чиновника только высоким забором и бурным ручьем, откуда подаст сигнал
молодым самураям – отправит вниз по течению охапку лепестков красных
камелий. Куросава, рассказывают, очень хотел пусть один только этот
эпизод с камелиями снять на цветной пленке. Увы.
Завершает картину, уже после традиционного хэппи энда и очередного
ухода независимого героя вдаль по большой пыльной дороге, обязательный –
и гениальный – поединок с главным врагом.
Они долго смотрят друг другу в глаза, хороший и плохой, благородные
самураи, слишком долго – так, будто вот-вот опустят руки и мирно
разойдутся, но… “Внезапный рывок, скрещены мечи – и противник Сандзюро
падает замертво” (там же. С. 75). Кажется, если бы мог, он сказал бы
герою спасибо за то, что тот избавил его от необходимости искупить позор
самоубийством.
Сандзюро уходит, на этот раз навсегда. Но мы-то не простились с ним
и никогда не простимся. Эта дилогия Куросавы – такая же классика
кинобеллетристики, как мушкетерская сага Дюма – классика литературная.
Какие бы новые герои ни приходили в мир с целью потеснить д’ Артаньяна и
Сандзюро, до сих пор никому этого сделать не удавалось. Удастся ли в
будущем? Возможно. Мы же поглядим, однако, чья возьмет, когда они,
грядущие, обнажат свои клинки против доблестных рыцарей Дюма и Куросавы.
Рецензия: В. Распопин
